20 января. В этот день**:
1822 год
Кишинёв. Генерал И.В. Сабанеев шлёт донесение П.Д. Киселёву, в котором с возмущением говорит о Пушкине: » Я завтра располагаю ехать в Измаил и там <…> буду анализировать 3-ю бригаду и деяния Раевского <…> В Кишинёвской шайке, кроме известных вам лиц, никого нет, но какую цель имеет сия шайка ещё не знаю. Пушкин, щенок, всем известный, во всём городе прославляет меня карбонарием и выставляет виною всех неустройств. Крнечно, не без намерения, и я полагаю органом той же шайки. Жаль и мне Орлова, но не вижу возможности иной, а мне служить с ним. <…> Я буду просить молодого Липранди <П.П. Липранди> к себе в адъютанты. Это золото без примеси — редкий молодой человек, совершенно не похож на брата своего».
Петербург. Великая Ложа Астреи известила Великую Провинциальную Ложу об учреждении в Кишинёве новой ложи под названием «Овидий».
Вена. И.А. Каподистрия в письме сообщает Роксандре Эдлинг о смерти своей сестры: «Её убили распространяемые слухи, что Государь сослал меня в Сибирь, а потом в Африку, назначив меня туда своим посланником и что, наконец, я умер от сильнейшей колики».
1823 год
Петербург. В «Сыне Отечества №3 напечатаны «Письма на Кавказ.2» Н.И. Греча, где сказано: «Пушкин осыпает лёгкими листочками; это восточные розы — из золота».
1824 год
Москва. Прочитав «Полярную звезду на 1824 год», П.А. Вяземский пишет А.А. Бестужеву: «Стихи Пушкина прелесть! точно сочный, свежий, душистый персик… Смотрите на Пушкина. И его грызёт червь, но всё-таки жизнь выбрасывает из него отпрыски цветущие».
1825 год
Михайловское. Пушкин пишет стихотворения: <На Ф.Н. Глинку> («Наш друг Фита, Кутейкин в эполетах»); «Он вежлив был в иных прихожих» (связано с М.С. Воронцовым); <На Воронцова> («Сказали раз царю, что наконец»); «Приятелям» («Враги мои, покамест я ни слова»); Начало I песни «Девственницы» («Я не рожден святыню славословить»); стихотворения, связаннные с О.М. Калашниковой: «Ты вянешь и молчишь; печаль тебя снедает» (с заголовком «Из André Ch<énier>») и «Скажи мне, Ночь, зачем твой тихой мрак». Работает над главой четвёртой «Евгения Онегина» (строфы XXV—XXVII).
Вильно. В «Dziennik Wilenski» <«Виленский Журнал»> (1824. №12) напечатан стихотворный перевод «Татарской песни» из «Бахчисарайского фонтана» <«Piesn tatarska». Z Poetyc Alexandra Puszkina. «Gdy niebo troski zmienie dozwoli». Подпись: Adam Slowikowski <Словиковский>.
1827 год
Болтышки Чигиринского уезда Киевской губернии. С.А. Раевская пишет сыну Н.Н. Раевскому в Тифлис: «Не знаю, известно ли тебе, что во время коронации Государь приказал вызвать Пушкина из его ссылки в Москву, сказал ему, что он свободен и что он сам будет цензором сочинённой им трагедии. Он <Пушкин> теперь в Москве и Мария <Волконская> видела его там…».
1829 год
Петербург. Пушкина в гостинице Демута навещает Н.В. Путята; слушает чтение стихотворения «Клеопатра» («Чертог сиял»).
Петербург. Пушкин у А.А. Дельвига слушает игру М.И. Глинки. Композитор вспоминал позднее: «Я нередко навещал его: зимою бывала там девица Лигле, мы играли в 4 руки».
Петербург. Вышел в свет «Невский Альманах на 1829 год», изданный Е. Аладьиным (цензурное разрешение 27 декабря 1828 г., цензор К. Сербинович). В нём помещены шесть гравюр А. Нотбека в качестве иллюстраций к роману «Евгений Онегин», а пояснительным текстом служат строфы из романа (по одной из каждой главы).
1830 год
Москва. В ответном письме М.Н. Загоскин благодарит Пушкина и гордится его похвалами. Надеется, что Пушкин сам напишет рецензию на «Милославского» для «Литературной Газеты».
1831 год
Москва. Пушкин едет к М.А. Салтыкову, зятю А.А. Дельвига, чтобы объявить ему о печальном известии, и не может.
Москва. Пушкин проводит день с П.В. Нащокиным, который сильно поражён смертью А.А. Дельвига; возможно, с ними был и Л.С. Пушкин, любивший Дельвига и много лет входивший в его кружок.
Москва. Вечером Пушкин получает письмо из Петербурга от П.А. Плетнёва, написанное в ночь с 14 на 15 января, с сообщением о смерти Дельвига.
Москва. М.П. Погодин записывает в «Дневнике»: «20… Все бранят „Годунова»».
Петербург. В №6 «Санкт-Петербургского Вестника» приведены выдержки из берлинской газеты «Der Freimütige» о поэме «Полтава» и творчестве Пушкина в целом, повторяющие статью лондонского журнала «The Foreign Quarterly Review», перепечатанную затем немецким журналом «Das Ausland».
Антоновка (Галиция). Алексей Н. Вульф отвечает на письма сестры, Анны Н. Вульф, от 20 декабря 1830 г. и 11 января 1831 г.: «Верно жизнь Пушкина в Нижегородской деревне была очень похожа на Михайловскую… что он вздумал писать к вам. Теперь, когда холера прекратилась в Москве, вероятно и он оставил своё убежище и возвратился к своей прелестнице…».
1832 год
Петербург. Получив от Д.Н. Блудова сообщение о разрешении работать в архивах, Пушкин отвечает: «Буду ожидать приказания Вашего, дабы приступить к делу, мне порученному».
Петербург. Цензором В. Семёновым дано цензурное разрешение на III том «Стихотворений Александра Пушкина».
1833 год
Петербург. В книжные лавки поступила в продажу новая книга в трех томах «Обозрение царствования и свойств Екатерины Великия» Павла Сумарокова. Пушкин отзывается о ней критически: «Что слово, то несправедливость».
Москва. В книге «Избранный песенник, заключающий в себе собрание лучших, отборных, употребительных и новейших всякого рода песен… Часть первая. Москва. Печатано с издания 1830 г. без перемен (ценз. разр. Москва Генваря 20 дня 1833 г. Л. Цветаев)» напечатано без подписи Пушкина его стихотворение «Чёрная шаль. Молдавская песня» («Гляжу я безмолвно»).
1834 год
Казань. А.А. Фукс в письме благодарит Пушкина за посещение Казани и за теплое прощальное письмо (от 8 сентября 1833 г.). Сожалеет, что прежде не могла послать Пушкину посвящённое ему стихотворение. Просит сообщить свой адрес, чтобы выслать ему книгу своих стихов, которая через две недели выйдет из печати; пока же шлёт стихи в нижегородскую деревню и ещё с оказией в Петербург через саксонского посланника Люцероде.
Петербург. С.Н. Карамзина пишет И.И. Дмитриеву: «Пушкин крепко боялся дурных шуток над его неожиданным камер-юнкерством, но теперь успокоился, ездит по балам и наслаждается торжественною красотою жены, которая, несмотря на блестящие успехи в свете, часто и преискренно страдает мученьем ревности, потому что посредственная красота и посредственный ум других женщин не перестают кружить поэтическую голову её мужа…».
1835 год
Петербург. Пушкин на Невском проспекте встречается с Н.В. Путятой. Разговор идёт о рецензии В.Б. Броневского в «Сыне Отечества». Путята, по его воспоминаниям, «только что прочитав эту критику… пошёл на Невский проспект, встретил Пушкина и шутя приветствовал его следующей оттуда <из статьи> фразой: „Александр Сергеевич! Зачем не описали вы нам пером Байрона всех ужасов Пугачёвщины?» Пушкин рассмеялся и ответил: „Каких им нужно ещё ужасов? У меня целый том наполнен списками дворян, которых Пугачёв перевешал. Кажется, этого достаточно!»».
Петербург. Пушкин пишет письмо П.В. Нащокину с сообщением, что отсылает ему 1500 руб., а остальные 500 срочно кому-то одолжил, что Наталья Николаевна исполнила комиссии Веры Александровны: заказанная шляпка тоже отправляется в Москву. Просит не покупать «Историю Пугачёва»: «Я храню для тебя особый экземпляр. Каково время? Пугачёв сделался добрым исправным плательщиком оброка, Емелька Пугачев оброчный мой мужик! Денег он мне принёс довольно, но как около двух лет жил я в долг, то ничего и не остаётся у меня за пазухой, а всё идёт на расплату».
Петербург. Пушкин навещает родителей и приехавших в этот день в Петербург Евпраксию Николаевну Вревскую и Анну Николаевну Вульф, которые остановились у старших Пушкиных. Вревская на следующий день напишет мужу, что Александр Сергеевич обещал ей билет на «Роберта Дьявола».
1836 год
Петербург. А.В. Никитенко записывает в дневнике: «Весь город занят «Выздоровлением Лукулла». Враги Уварова читают пьесу с восхищением, но большинство образованной публики недовольно своим поэтом… Государь через Бенкендорфа приказал сделать ему строгий выговор. Но за три дня до этого Пушкину уже было разрешено издавать журнал вроде „Эдинбургского трехмесячного обозрения»: он будет называться „Современником»».
Петербург. Ж. Дантес в письме к барону Л. Геккерну рассказывает о своей любви к некоей женщине и о её ответной склонности к нему: «Я тебе её не назову, потому что письмо может затеряться, но вспомни самое прелестное создание в Петербурге и ты будешь знать её имя. Но всего ужаснее в моем положении то, что она тоже любит меня и мы не можем видеться до сих пор, так как муж бешено ревнив… Любить друг друга и иметь возможность сказать об этом лишь между двумя ритурнелями кадрили — это ужасно, такая тоска в душе»; заканчивая письмо, Дантес просит Геккерна: «Будь снисходителен к моей новой страсти, потому что тебя я также люблю от всего сердца». (Рядом пушкинистов высказывается резонное предположение о преднамеренной фальсификации Дантесом или его потомками настоящего письма).
1837 год
Петербург. Пушкин, гуляя с П.А. Плетнёвым, уговаривает его начать писать записки о своей жизни. Плетнёв писал Я.К. Гроту: «Последнее <работу над записками> мне завещал Пушкин у Обухова моста во время прогулки за несколько дней дол своей смерти, У него тогда было какое-то высокорелигиозное настроение. Он говорил со мной о судьбах Промысла, выше всего ставил в человеке качество благоволения ко всем, видел это качество во мне, завидовал моей жизни и вытребовал обещание, что я напишу свои мемуары».
Петербург. Пушкин присутствует на «литературной среде» у П.А. Плетнёва. А.В. Никитенко на следующий день запишет в дневник: «Вечер провёл у Плетнёва. Там был Пушкин; он все ещё на меня дуется. Он сделался большим аристократом. <…> Как обидно, что он так мало ценит себя, как человека и поэта. А ведь он умный человек, помимо своего таланта. Он, например, сегодня много говорил дельного и, между прочим, тонкого о русском языке. Он сознавался также, что историю Петра пока нельзя писать, то есть её не позволят печатать. Видно, что он много читал о Петре». Уходя, Пушкин обещает в следующую среду быть у Плетнёва. Об этом же вечере с чьих-то слов Н.И. Иваницкий записывает, что Пушкин «очень много и весело говорил».
Петербург. Пушкин видится с В.И. Далем. Говорит с ним о своей работе над историей Петра: «Я стою вплоть перед изваянием исполинским, которого не могу обнять глазом, – могу ли я списывать его? Что я вижу? Оно только застит мне исполинским ростом своим, я вижу ясно только те две-три пяди, которые у меня перед глазами». П.И. Мельников писал, что Пушкин, одобряя работу Даля – собирателя слов русского языка, с грустью сказал Далю: «…Вот мы пишем, зовёмся писателями, а половины русских слов не знаем». Ещё он сказал: «Я только что перебесился, я буду ещё много работать».
Петербург. Узнав о болезни М.А. Корфа, Пушкин навещает его и приносит ему книги. А.И. Тургенев писал брату: «Статс-секретарь бар. Корф <…> сказал мне, что Пушкин перед смертью ссудил его разными старинными и весьма интересными книгами о России (для чтения во время болезни).
Петербург. Пушкин принимает у себя художника Н.И. Уткина.
А.С. Пушкин. Гравюра Н.И. Уткина Пушкина с портрета О. Кипренского.