Пушкинский сайт

1823 год

Кишинёв. Пушкин пишет записку В.В. Горчакову. Напоминает о бале у Варфоломее в понедельник, 29 января.

1824 год

Кишинёв. Ф.Н. Лунгин и другие откомандированные в Бессарабию офицеры Генерального штаба узнают, что их новым начальником будет Е.В. Руге.

1825 год

Петербург. В «Северной Пчеле» №12 напечатано стихотворение К Ч. <Чедаеву> («К чему холодные сомненья?»). Подпись: А.П. Помета: «1820. Морской берег Тавриды».

Петербург. В «Русском Инвалиде» №22 помещено извещение о том, что «новая поэма А.С. Пушкина — Евгений Онегин» на сих днях выйдет в свет».

Михайловское. Пушкин пишет письмо к А.П. Савёлову в Одессу с просьбой вернуть его долг и отсылает это письмо П.А. Вяземскому с просьбой переслать «по оказии».

1826 год

Петербург. М.П. Бестужев-Рюмин на допросе следственного Комитета показывает, что он «первые либеральные мысли почерпнул в трагедиях Вольтера… Между тем везде слыхал стихи Пушкина, с восторгом читанные. Это всё более и более укрепляло во мне либеральные мнения».

1827 год

Москва. Пушкин, вызванный к московскому обер-полицеймейстеру Д.И. Шульгину, даёт показания по делу об элегии «Андрей Шенье». Когда был вскрыт запечатанный конверт, Пушкин прежде всего исправил ошибки в стихах, изменив несколько слов, и лишь затем написал своё объяснение: «Сии стихи действительно сочинены мною. Они были написаны гораздо прежде последних мятежей и помещены в элегии Андрей Шенье, напечатанной с пропусками в собрании моих стихотворений. Они явно относятся к французской революции, коей А. Шенье погиб жертвою…» — и далее приводит строки стихов, подтверждающие эти слова. В конце, уже расписавшись и поставив дату, пишет ещё раз: «Для большей ясности повторяю, что стихи под заглавием: 14 декабря, суть отрывок из элегии, названной мною Андрей Шенье». Шульгин, дав Пушкину ознакомиться со стихами, затем снова запечатывает их, чтобы отправить конверт в Новгород.

Псков. Псковский гражданский губернатор в ответ на запрос от 12 января направляет в два адреса — московскому обер-полицеймейстеру и в Комиссию военного суда — письмо, в котором сообщает, что Пушкин находится ныне в Москве, где и надлежит истребовать от него показание по делу об «Андрее Шенье».

Москва. Московский обер-полицеймейстер генерал-майор Д.И. Шульгин отвечает военно-судной комиссии на её отношение от 22 января, что пригласил к себе Пушкина, вручил ему конверт, чтобы ознакомить со стихами, запечатал его снова, согласно просьбе комиссии, и отобрал у Пушкина показания по отношению 13 января.

Петербург. В «Северной Пчеле» №12 отмечена стихотворная часть альманаха «Памятник Отечественных Муз», в котором напечатаны многие неизвестные стихи Державина, Капниста, Фонвизина, кн. Горчакова и др., а также современных поэтов — Батюшкова, Жуковского, Пушкина — и в сноске дано пояснение: «Из стихотворений А. Пушкина помещены здесь те, которыми он, так сказать, пролагал себе тропинку к храму поэзии; это опыты юные, но юные для Пушкина и зрелые весьма для многих».

1828 год

Петербург. Наблюдая равнодушие критики к опубликованным отрывкам из «Годунова», Пушкин в ответ на «Обозрение русской словесности за 1827 год» С.П. Шевырёва пишет статью <«Письмо к издателю «Московского Вестника»> о принципах, которыми он руководствовался в своей драматургической работе.

Петербург. Пушкин улаживает семейный конфликт, возникший из-за тайного замужества его сестры Ольги Сергеевны. Об этом расскажет В.А. Жуковский в письме А.А. Воейковой от 4 февраля 1828 г.: «Пушкина, Ольга Сергеевна, одним утром приходит к брату Александру и говорит ему: милый брат, поди скажи нашим общим родителям, что я вчера вышла замуж… Брат удивился, немного рассердился, но, как умный человек, тотчас увидел, что худой мир лучше доброй ссоры, и понёс известие родителям. Сергею Львовичу сделалось дурно… Теперь все помирились»…

…Тогда же, по-видимому, было решено придать событию традиционный ход. Пушкин и А.П. Керн получили поручение от Надежды Осиповны встретить новобрачных, для чего была выбрана квартира уехавших на Украину Дельвигов, так как у молодых ещё не было своей квартиры.

Петербург. Пушкин в доме А.П. Керн знакомится с литератором В.И. Любич-Романовичем.

Петербург. В 8-м номере «Санктпетербургских Ведомостей» объявлено о продаже в лавке Свешникова поэмы «Бахчисарайский фонтан» Пушкина — 2-е издание, по цене 5 руб., с пересылкой 6 руб.

Париж. В журнале «Revue Enciclopédique» напечатана рецензия на второе издание поэмы Пушкина «Цыганы». Она начинается хвалебным отзывом о Пушкине — независимом и оригинальном поэте, гений которого возрастает от встреченных препятствий. Критик, однако, считает, что поэт часто повторяется в описаниях. Рассказ старика-цыгана об Овидии отмечен как «отрывок, исполненный поэзии».

1829 год

Петербург. Пушкин с С.Г. Голицыным (Фирсом) приходит на обед к Карамзиным. Читает присутствующим «Полтаву», по словам А.О. Россет (Смирновой), очень плохо: «…нельзя было хуже прочесть своё сочинение, как Пушкин. Он так вяло читал, что казалось ему надоело его собственное создание…».

Петербург. На балу у Лавалей Пушкин танцует мазурку с 16-летней дочерью поэта И.И. Козлова Александрой в пику А.А. Олениной, отвергнувшей его сватовство.

Лондон. В январском номере «The Foreign Quarterly Review» в заметках о русской литературе сообщается: «Выход в свет „Евгения Онегина» Пушкина породил в России множество повестей в стихах. Стихотворчество сделалось настоящей манией среди молодых людей, как обладающих некоторым талантом, так и лишённых всякого таланта, что ясно показывает наличие умственного брожения, которое медленно, но постепенно распространяется по всему лицу обширной Русской империи… Новая трагедия под названием «Борис Годунов», которая, как слышно, составит новую эру в русской драматической литературе, должна в скором времени появиться из-под пера знаменитого поэта Пушкина».

Англия, поместье маркиза Лансдоуна. А.И. Тургенев посещает Томаса Мура и разговаривает с ним о русских поэтах — переводчиках Байрона и о Пушкине.

Динабургская крепость. В.К. Кюхельбекер в поэме «Давид» в части «Доселе я, могущие терцины!» вспоминает в стихах о Грибоедове и о Пушкине:
О Грибоедове скажу Мольеру,
И Байрону о Пушкине реку…

1830 год

Петербург. Пушкин видится с К.А. Собаньской. Об этом свидании она напишет в записке Пушкину от 2 февраля: «В прошлый раз я забыла, что отложила до воскресенья удовольствие видеть вас».

Петербург. Пушкин встречается с английским путешественником Джеймсом Эдвардом Александером.

Петербург. Н.И. Греч вспоминал, что «кажется у А.Н. Оленина Уваров, не любивший Пушкина, гордого и не низкопоклонного, сказал о нём, «что он хвалится своим происхождением от негра Аннибала, которого продали в Кронштадте <Петру Великому> за бутылку рома».

Москва. И.Д. Лужин на балу у московского генерал-губернатора Д.В. Голицына по поручению князя П.А. Вяземского в разговоре с Н.Н. Гончаровой и её матерью спрашивает у них мнение о Пушкине и получает благоприятный о нём отзыв и просьбу передать ему их поклон.

Москва. Екатерина Николаевна Ушакова пишет брату И.Н. Ушакову: «Карс <Н.Н. Гончарова> день со дня хорошеет, равномерно как и окружающие её крепости, жаль только, что до сих пор никто не берёт штурмом — но крепости все заняты… недостаёт пушек и пороху…».

1831 год

Москва. Московские друзья А.А. Дельвига — Пушкин, Е.А. Баратынский, П.А. Вяземский и Н.М. Языков — «совершили тризну» по нему: обедали вместе у Яра и беседовали о будущем журнале. Языков напишет брату на следующий день: «Вчера совершилась тризна по Дельвиге. Вяземский, Баратынский, Пушкин и я… обедали вместе у Яра… «Лит. Газета» кончается, а взамен её вышепоименованные (кроме меня, разумеется) главы нашей словесности предпринимают, хотя с 1832-го года, издавать общими силами журнал «Денница»».

Петербург. В Московское губернское правление направлен запрос Санкт-Петербургского правления  об объявлении Пушкину указа Сената по делу о стихотворении «Андрей Шенье».

1832 год

Петербург. Пушкин даёт присягу и дважды подписывает «Клятвенное обещание» (сначала как коллежский секретарь, затем как титулярный советник). Присягу принимает К.И. Делекторский, священник Министерства иностранных дел. В тот же день Пушкин подписывает «Обязательство о непринадлежности к тайным обществам» и даёт «Расписку в чтении указа Петра I» (о неразглашении служебных тайн).

Петербург. На сцене Большого театра в бенефис Я.Г. Брянского, исполнившего роль Сальери, впервые представлена трагедия Пушкина «Моцарт и Сальери» В роли Моцарта — И.И. Сосницкий.

Петербург. Пушкин пересылает В.К. Кюхельбекеру в Динабургскую крепость «Повести Белкина» и восьмую главу «Евгения Онегина».

Москва. Во 2-м номере журнала «Европеец» напечатаны продолжение статьи И.В. Киреевского о русской литературе на 1831 год и рецензия «Русские альманахи на 1832 год». Первым среди альманахов названы «Северные Цветы» в память Дельвига, объединившие «блестящие имена И.И. Дмитриева, Жуковского, Пушкина, князя Вяземского, Баратынского, Языкова. «Моцарт и Сальери» Пушкина, «До свидания» князя Вяземского — вот лучшие украшения «Северных Цветов» нынешнего года, богатых ещё многими прекрасными стихами и прозою. Вообще появление их можно поставить в число самых замечательных событий текущей литературы».

Казань. Е.А. Баратынский в письме к И.В. Киреевскому с восторгом отзывается о журнале «Европеец» и комментирует отдельные его статьи. О разборе «Бориса Годунова» пишет, что он отличается верностью и простотой взгляда.

Бавария. Русский дипломат при Германском Союзе барон И.О. Анстет переводит стихотворение Пушкина «Клеветникам России» и посылает его при письме графу К.В. Нессельроде.

1833 год

Петербург. А.А. Перовский посылает Пушкину полученные от переписчика главы 2-го тома романа «Монастырка» и записку: «Вот тебе, моя прелесть, две главы Монастырки, которые прошу всепокорнейше рассмотреть поскорее, потому что мне бы желалось, буде можно, завтра отвезть их в Типографию. Продолжение последует в скором времени: одна глава у Вяземского, две переписываются, а последняя сочиняется. Вот и всё! Посылаю и напечатанное начало 2-й части, чтоб мог ты видеть связь. Прощай до свиданья: нежно целую тебя в мыслях».

Швейцария, Веве близ Берна. В.А. Жуковский пишет П.А. Вяземскому: «Радуюсь, что Пушкин не выдаёт газеты; он принялся было за это дело слишком коммерчески и, возможно, попал бы в одну лужу с Булгариным… Обними Пушкина. Неужели он, собака, ко мне не напишет?».

1834 год

Петербург. Пушкину вручена официальная повестка экзекутора 1-го отделения Департамента хозяйственных и счётных дел Привалова с извещением о пожаловании ему звания камер-юнкера. Пушкина расписывается на тексте извещения: «Читал Александр Пушкин».

1835 год

Петербург. Пушкин с женой и свояченицами присутствуют на спектакле французского (Михайловского) театра.

1836 год

Петербург. Пушкин – у В.И. Карлгофа, пригласившего всех литературных друзей Д.В. Давыдова на обед в честь поэта-партизана. Кроме обычных посетителей — В.Г. Бенедиктова, барона Е.Ф. Розена, В.Г. Теплякова, Барнета, — там присутствуют В.А. Жуковский, И.А. Крылов, П.А. Вяземский, П.А. Плетнёв, с опозданием приехал Кукольник. Были еще Ю.И. Познанский — переводчик Мицкевича, К.М. Базили и др. Хозяйка дома Е.А. Карлгоф вспоминала позднее, что глаз не сводила с некрасивого, но выразительного лица Пушкина и слушала его «гармонический» голос. За обедом много толковали о «новом» открытии — обитателях Луны, и Пушкин доказывал нелепость этой выдумки; потом хозяйка «осмелилась заговорить с Пушкиным и беседовала с ним о Современнике… которым он был сильно занят…».

Петербург. На заседании Главного управления цензуры заслушано отношение графа А.Х. Бенкендорфа от 14 января за №154 о высочайшем соизволении на издание в нынешнем году титулярным советником Пушкиным четырёх томов статей вроде английских трёхмесячных Reviews. «Главное управление цензуры приняло сие к сведению».

Петербург. Пушкин получает письмо от опочецкого мещанина М.Т. Лебедева, бывшего управляющим в Михайловском в 1807—1814 гг., ещё при М.А. Ганнибал. Он просит заплатить должные ему со времени Марии Алексеевны (согласно её расписке, приложенной к письму) 650 руб., так как Сергей Львович от уплаты этого долга отказался.

Петербург. К.С. Сербинович пишет А.И. Тургеневу в Париж: «Всего интересней, что Пушкин получил позволение издавать журнал. Нельзя не пожелать ему возможного успеха, который однако ж зависит не от одного его…».

1837 год

Петербург.
Пушкин встал рано. Утро провёл в своём кабинете. Из «Конспективных заметок» В.А. Жуковского: «Встал весело в 8 часов. — После чаю много писал — часу до 11-го…».

9 часов утра. Пушкин получает письмо от д’Аршиака, который настаивает на встрече с секундантом: «Необходимо, чтобы я переговорил с секундантом, выбранным вами, и притом в кратчайший срок. До полудня я останусь у себя на квартире; надеюсь ранее этого часа принять лицо, которое вам угодно будет прислать ко мне». Пушкин отвечает: «Я не имею ни малейшего желания посвящать петербургских зевак в мои семейные дела; поэтому я не согласен ни на какие переговоры между секундантами. Я привезу своего лишь на место встречи. Так как вызывает меня и является оскорблённым г-н Геккерн, то он может, если ему угодно, выбрать мне секунданта; я заранее его принимаю, будь то хотя бы его выездной лакей. Что же касается часа и места, то я всецело к его услугам. По нашим, по русским обычаям этого достаточно».

Около 10 часов утра. Пушкин получает ещё одно письмо д’Аршиака: «Оскорбив честь барона Жоржа де Геккерна, вы обязаны дать ему удовлетворение. Вам и следует найти себе секунданта. Не может быть и речи о подыскании вам такового. Готовый со своей стороны отправиться на место встречи, барон Жорж де Геккерн настаивает на том, чтобы вы подчинились правилам. Всякое промедление будет сочтено им за отказ в должном ему удовлетворении и за намерение оглаской этого дела помешать его окончанию. Свидание между секундантами, необходимое перед поединком, станет, если вы снова откажетесь, одним из условий барона Жоржа де Геккерна; а вы сказали мне вчера и написали сегодня, что принимаете все его условия».

Около 11 часов утра. Из воспоминаний Н.Ф. Лубяновского: «Утром… в воротах встретился с Пушкиным, бодрым и весёлым: шёл он к углу Невского проспекта…». Из рапорта К.К. Данзаса: «…он <Пушкин> не хотел вовлечь в ответственность по своему собственному делу никого из соотечественников; и только тогда, когда был вынужден к тому противниками, он решил наконец искать меня как товарища и друга с детства, на самоотвержение которого он имел более права рассчитывать»…

…Встретившись с Данзасом, Пушкин просит его съездить с ним во Французское посольство, где живёт д’Аршиак, чтобы он стал «свидетелем одного разговора». По прибытии в посольство и «объяснив причины неудовольствия, Пушкин встал и сказал г. Данзасу, что он предоставляет ему как секунданту своему сговориться с д’Аршиаком, изъявив твёрдую волю, чтобы дело непременно было кончено того же дня» (Из воспоминаний Данзаса в 1863 году в записи А.Н. Аммосова).

Около часу дня. Пушкин возвращается домой. Из «Конспективных заметок» В.А. Жуковского: «Ходил по комнате необыкнов<енно> весело, пел песни». Возможно, именно в это время к Пушкину заходит Ф.Ф. Цветаев, библиофил, помощник А.Ф. Смирдина. Из письма библиографа И.П. Быстрова С.Д. Полторацкому: «В достопамятный 27-й день января 1837 года Ф.Ф. Цветаев в 12-м часу утра был у Пушкина и говорил с ним о новом издании его сочинений. Пушкин был весел…».

2-й час дня. К Пушкину приезжает К.К. Данзас. По воспоминаниям Данзаса, записанным А.Н. Аммосовым в 1863 году с его слов, Данзас сообщил Пушкину условия дуэли, но Пушкин их «читать не стал». (На заданный Комиссией военного суда подсудимым секундантам на дуэли прямой вопрос, каковы были условия дуэли, ответ Данзаса неизвестен, так как листы с его показаниями по этому пункту из «Военно-судного дела» исчезли; Дантес же уклонился от ответа, показав, что «условие дуэли и всего происшедшего на месте оной описано подробно» в «реляции», которой он называет «письмо писанное секундантом моим Графом Даршиаком к Камергеру Князю Вяземскому»).

Около 2 часов дня. Условившись с Пушкиным встретиться в кондитерской Вольфа и Беранже на Невском проспекте, Данзас уезжает в оружейный магазин Куракина за пистолетами, которые были уже выбраны Пушкиным заранее…

     3-й час дня. Пушкин приводит в порядок бумаги. Пишет ответ А.О. Ишимовой на полученное утром письмо: «Крайне жалею, что мне невозможно будет сегодня явиться на Ваше приглашение. Покаместь, честь имею препроводить к Вам Barry Cornwall. Вы найдёте в конце книги пьэсы, отмеченные карандашом, переведите их как умеете — уверяю Вас, что переведёте как нельзя лучше». Отметив карандашом пять названий, Пушкин складывает в конверт книгу и письмо и отправляет пакет писательнице.

     4-й час дня. Из «Конспективных заметок» В.А. Жуковского: «По отъезде Данзаса начал одеваться; вымылся весь, всё чистое; велел подать бекешь; Вышел на лестницу. — Возвратился, — велел подать в кабинет большу<ю> шубу и пошёл пешком до извощика…». Возможно, перед отъездом сказал несколько слов А.Н. Гончаровой, которая одна была дома; А.И. Тургенев напишет об этом 28 января: «Только одна Александрина знала о письме его к отцу Геккерна <Дантеса>».

     Около 4 часов дня. Пушкин и Данзас встречаются в кондитерской Вольфа и Беранже и в парных санях направляются к Троицкому мосту.

     5-й час дня. Через Петропавловскую крепость сани выезжают на Каменноостровский проспект, и здесь им навстречу попадаются экипажи возвращающихся с санных катаний на Островах.

     Половина 5-го вечера. К Комендантской даче противники подъезжают одновременно, неподалёку находят подходящую для дуэли площадку. Секунданты вытаптывают дорожку в аршин шириной и в двадцать шагов длиною; барьеры обозначают плащами.

     Около 5 часов вечера. Из воспоминаний Данзаса в записи А.Н. Аммосова: «Противников поставили, подали им пистолеты <на заседании военного суда на заданный следователем вопрос, из чьих пистолетов он стрелял, Дантес ответил: «Пистолеты из коих я стрелял были вручены мне моим секундантом на месте дуэли»; ответ же Данзаса неизвестен, так как он был записан на утраченных листах «Военно-судного дела»>, и по сигналу Данзаса они начали сходиться. Пушкин первый подошел к барьеру и, остановясь, начал наводить пистолет <ждал, когда Дантес подойдёт к барьеру>. Но в это время Дантес, не дойдя до барьера одного шага, выстрелил, и Пушкин, падая, сказал: «Je crois que j’ai la cuisse fracassée <Мне кажется, что у меня раздроблено бедро>». Секунданты бросились к нему, и, когда Дантес намеревался сделать то же, Пушкин удержал его словами: «Attendez! je me sens assez de force pourtirer mon coup <Подождите! Я в силах сделать свой выстрел>». Дантес остановился у барьера и ждал, прикрыв грудь правою рукою. При падении Пушкина пистолет его попал в снег, и потому Данзас подал ему другой. Приподнявшись несколько и опершись на левую руку, Пушкин выстрелил. Дантес упал. На вопрос Пушкина, куда он ранен, Дантес отвечал: «Je crois que j’ai la balle dans la poitrine <Мне кажется, я ранен в грудь>». — «Браво!» — вскрикнул Пушкин и бросил пистолет в сторону».

     Около 6 часов вечера. Пушкина привозят домой в карете Геккерна, которая находилась недалеко от места дуэли. Данзас вспоминал, что в дороге «Пушкин держался довольно твёрдо; но, чувствуя по временам сильную боль, он начал подозревать опасность своей раны… в особенности беспокоился о том, чтобы по приезде домой не испугать жены, и давал наставления Данзасу, как поступить, чтобы этого не случилось». Раненого на руках вносят в дом. Из письма В.А. Жуковского к С.Л. Пушкину: «Камердинер взял его на руки и понёс на лестницу. „Грустно тебе нести меня?» — спросил у него Пушкин». Данзас через столовую и гостиную пошёл без доклада прямо в комнату Н.Н. Пушкиной и сказал ей сколько мог спокойнее, что муж её стрелялся с Дантесом, что хотя ранен, но очень легко. Она бросилась в переднюю, куда в это время люди вносили Пушкина на руках. Увидя жену, Пушкин начал её успокаивать, но не разрешил войти в кабинет, пока его не уложат».

     7-й час вечера. Пушкина уложили в кабинете. Из «Конспективных заметок» В.А. Жуковского: «Жена встретилась в передней — дурнота — n’entrez pas <не входите> Его положили на диван Горшок Разделся и всё новое белье сам велел всё потом лёг. У него всё был Данзас. Жена вошла когда он был одет и когда уже послали за Арендтом». Первые слова Пушкина, обращённые к жене, были: «Будь покойна! Ты не виновата…», как свидетельствует П.А. Вяземский; А.И. Тургенев записал их иначе: «Будь спокойна, ты невинна в этом».

     7-й час вечера. По дороге из университета к Пушкину заезжает П.А. Плетнёв, чтобы увести его на свой литературный вечер. Из письма Плетнёва к П.А. Зубову: «Это день, в который он обыкновенно являлся у меня. В роковую среду я по какому-то предчувствию сам заехал за ним, возвращаясь домой с Васильевского острова. За минуту до меня внесли раненого. В этот вечер ему тяжело было принять меня к себе, где он всё на себе должен был переменять и мучился. Я оставался у его жены…».

     Около половины 8-го вечера. Данзас, поехавший за врачом, привозит доктора В.Б. Шольца и доктора К.К. Задлера. Из записки Шольца: «Прибывши к больному… взошли в кабинет… где нашли его лежащим на диване и окружённым тремя лицами, супругою, полковником Данзасом и г-м Плетнёвым…». Оставшись наедине с Шольцем, Пушкин спросил, насколько опасна его рана. Врач ответил, что она смертельна. ««Je vous remercie, vous avez agi en honnête homme envers moi <Я вас благодарю, вы поступили со мной как честный человек>», — сказал Пушкин; замолчал; потёр рукою лоб, потом прибавил: «Il faut que j’arrange ma maison… <Мне нужно привести в порядок мои домашние дела>»» (из письма В.А. Жуковского к С.Л. Пушкину).

     9-й час вечера. Приезжает доктор Н.Ф. Арендт. «Он с первого взгляда увидел, что не было никакой надежды», — рассказывал В.А. Жуковский в письме к С.Л. Пушкину. Провожавшему его Данзасу Арендт в передней сказал: «Штука скверная, он умрёт». Когда Арендт перед своим отъездом подошёл к раненому, Пушкин сказал: «Попросите Государя, чтобы он меня простил; просите за Данзаса, он мне брат, он невинен, я схватил его на улице». Арендт обещал возвратиться в 11 часов.

9-й час вечера. Из воспоминаний К.К. Данзаса: «В это время один за другим начали съезжаться к Пушкину друзья его: Жуковский, князь Вяземский, граф М.Ю. Виельгорский, князь П.И. Мещерский, П.А. Валуев, А.И. Тургенев… фрейлина Загряжская; все эти лица до самой смерти Пушкина не оставляли его дома и отлучались только на самое короткое время». Кроме них, в доме Пушкиных «почти безотлучно» находились супруги Г.А. и Ю.П. Строгановы.

Великая княгиня Елена Павловна пишет В.А. Жуковскому: «Узнаю сейчас о несчастии с Пушкиным — известите меня, прошу Вас, о нём, и скажите мне, есть ли надежда спасти его. Я подавлена этим ужасным событием, отнимающим у России такое прекрасное дарование, а у его друзей — такого выдающегося человека…».

После 9 часов вечера. Пушкин остаётся на попечении своего домашнего врача И.Т. Спасского, которого просит передать Н.И. Гречу соболезнование о потере сына. Спасский спросил, желает ли он исповедаться и причаститься, и Пушкин «тот же час на то согласился – За кем прикажете послать? – Возьмите первого, ближайшего священника … Послали за отцом Петром, что в Конюшенной» На вопрос Спасского, «не угодно ли ему сделать какие-либо распоряжения. – Всё жене и детям, – отвечал он. Позовите Данзаса. Данзас вошёл. Пушкин захотел остаться с ним один…». Пушкин, со слов Данзаса, «продиктовал все свои долги, на которые не было ни векселей, ни заёмных писем. Потом он снял с руки кольцо и отдал Данзасу, прося принять его на память». Доктора Спасского Пушкин просит сжечь какую-то бумагу, написанную им по-русски.

Около полуночи. Доктор Н.Ф. Арендт привозит Пушкину письмо (записку) от царя. Из письма В.А. Жуковского к С.Л. Пушкину: «В полночь доктор Арендт возвратился. Покинув Пушкина, он отправился во дворец, но не застал Государя, который был в театре <вместе с прусским принцем Карлом> и сказал камердинеру, чтобы по возвращении Его Величества было донесено ему о случившемся. Около полуночи приезжал за Арендтом от Государя фельдъегерь с повелением немедленно ехать к Пушкину, прочитать ему письмо, собственноручно Государем к нему написанное, и тотчас обо всём донести. «Я не лягу, я буду ждать», – стояло в записке Государя к Арендту. Письмо же приказано было возвратить». Из письма А.И. Тургенева от 28 января: «…вот à peu près <почти точно> выражения письма: „Если Бог не велит уже нам увидеться на этом свете, то прими моё прощение и совет умереть по христиански и причаститься, а о жене и детях не беспокойся. Они будут моими детьми и я беру их на свое попечение»». Из письма В.А. Жуковского к С. Л. Пушкину: «Когда Арендт прочитал ему письмо Государя, то он вместо ответа поцеловал его и долго не выпускал из рук, но Арендт не мог его оставить ему. Несколько раз Пушкин повторял: отдайте мне это письмо, я хочу умереть с ним. Письмо! Где письмо?» <Жуковский не присутствовал при этой сцене — Арендт показывал карандашную записку Николая I умиравшему Пушкину наедине — и передаёт пушкинские восклицания со слов кого-то из тех, кто находился в соседнем с кабинетом помещении> Арендт успокоил его обещанием испросить на то позволение у Государя. Он скоро потом уехал».

Ночь с 27-го на 28-е. Пушкин исповедался и принял Святое Причастие.