19 января. В этот день**:
1824 год
Тирасполь. Пушкин собирается ехать в Одессу. К нему является П.П. Липранди с предложением от И.В. Сабанеева свидеться с В.Ф. Раевским, находящимся в здешней крепости под арестом. Пушкин отвечает решительным отказом, полагая, что это провокационная уловка Сабанеева.
Тираспольская (Срединная) крепость. Пороховой погреб.
1827 год
Москва. Пушкин приглашён к московскому обер-полицеймейстеру Д.И. Шульгину, где ему заданы письменные вопросы из отношения военно-судной комиссии от 13 января: 1) «Не им ли сочинены известные стихи, когда, и с какою целью они сочинены?» и 2) «Почему известно ему сделалось намерение злоумышленников, в стихах изъяснённое?» На что последовали ответы: 1) «Александр Пушкин не знает, о каких известных стихах идёт дело, и просит их увидеть» и 2) «Он не помнит стихов могущих дать повод к таковому заключению».
Москва. На основании ответа Пушкина на письменные вопросы Комиссии военного суда Д.И. Шульгин отправляет в военно-судную комиссию отношение за №38, где почти дословно воспроизводит слова Пушкина.
Москва. В «Дамском Журнале» опубликовано сообщение о бенефисе «италианского опериста Този» (22 декабря 1826 г.), который исполнил по-русски «Чёрную шаль» на слова Пушкина, а также объявление о выходе «Невского Альманаха на 1827 год» с иллюстрациями к поэме «Бахчисарайский фонтан», которые «гравированы прекрасно»
1829 год
Петербург. Пушкин и А.Н. Вульф, посетив А.А. Дельвига, рассказывают ему о П.А. Осиповой, о своей жизни у неё в гостях. Пушкин узнаёт от Дельвига о замысле нового альманаха «Подснежник» — издания для молодых литераторов — и даёт согласие участвовать в нем.
Петербург. В 3-м номере журнала «Сын Отечества и Северный Архив» в заметке об А. Мицкевиче (без подписи) упоминается пушкинский перевод «Конрада Валленрода» («Сто лет минуло как тевтон»), напечатанный в «Московском Вестнике».
Петербург. В газете «Бабочка» №6 помещена рецензия на поэму Пушкина «Граф Нулин» (без подписи). Критик считает, что в повести Пушкина всё превосходно, что она может служить образцом остроумия и утончённого вкуса. А если непременно необходимо сыскать слабый стих, он указал бы только на один: «Уж подкрепив себя стаканом».
Петербург. В 6-м номере «Московских Ведомостей» напечатано объявление о продаже у А.С. Ширяева «Двух повестей в стихах».
1830 год
Петербург. Пушкин пишет стихотворение «В часы забав иль праздной скуки», адресованное митрополиту Филарету, который сочинил свой стихотворный ответ на стихи Пушкина «Дар напрасный, дар случайный» (подобный по форму и рифме пушкинским стихам):
Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога нам дана,
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена.
Сам я своенравной властью
Зло из темных бездн воззвал,
Сам наполнил душу страстью,
Ум сомненьем взволновал.
Вспомнись мне, забвенный мною!
Просияй сквозь сумрак дум, –
И созиждется Тобою
Сердце чисто, светел ум.
С этим стихотворением Пушкина знакомит Е.М. Хитрово, в доме которой читали произведение «русского епископа», но Пушкин не смог быть на чтении. По выражению П.А. Вяземского, Пушкин «был задран стихами его преосвященства».
1831 год
Москва. Пушкин набрасывает вчерне посвященное Ольге Калашниковой стихотворение «Я думал сердце позабыло»:
Я думал, сердце позабыло
Способность легкую страдать,
Я говорил: тому, что было,
Уж не бывать! уж не бывать!
Прошли восторги, и печали,
И легковерные мечты…
Но вот опять затрепетали
Пред мощной властью красоты.
Москва. Е.М. Хитрово в письме упрекает Пушкина за задержку в Москве и сообщает политические европейские новости.
Москва. Пушкин получает ещё одно известие о смерти А.А. Дельвига – из переданного ему Е.А. Баратынским письма О.М. Сомова от 15 января, полученного им из Петербурга.
Москва. Пушкин пишет П.А. Вяземскому: «Вчера получили мы горестное известие из П<етер>Б<урга> — Дельвиг умер гнилою горячкою. Сегодня еду к Салтыкову, он, вероятно, уже всё знает. Оставь Адольфа у меня — на днях перешлю тебе нужные замечания».
1832 год
Петербург. Пушкин ведёт письменные переговоры с А.Д. Балашовым об условиях продажи А.Х. Кнерцеру участка земли под Москвой.
Петербург. Вышла из печати «последняя», т.е. восьмая глава романа «Евгений Онегин», тексту которой предпослано предисловие, в котором «автор чистосердечно признаётся, что он выпустил из своего романа целую главу, в коей описано было путешествие Онегина по России», и потому ему пришлось «пожертвовать одною из окончательных строф: «Пора: перо покоя просит, / Я девять песен написал» и т.д.; в конце ремарка: «Конец восьмой и последней Главы». На (обложке (после виньетки) напечатано объявление: «Продаётся в С.-Петербурге, во всех книжных лавках, по пяти рублей за экземпляр. За пересылку в другие города прилагается 80 копеек». Тираж 1200 экз.
1833 год
Петербург. В заметке «Северной Пчелы» №19 (окончание в №20) «Нравы. Великий муж на малые дела, или Русский Фашонебль нашего времени», подписанной «Ф.Б.» (Ф.В. Булгарин), переложены в прозу стихи первой главы «Евгения Онегина».
1835 год
Петербург. В «Сыне Отечества» опубликована рецензия официозного историка-дилетанта, автора 4-томной «Истории войска Донского» В.Б. Броневского (подпись: «П.К.») – первый отклик на «Историю Пугачевского бунта». В пугачёвском восстании рецензент увидел лишь «кровавый эпизод царствования Екатерины», в его предводителе — только злодея, а само повествование показалось рецензенту недостаточно пугающим: он сожалеет, что Пушкин не написал «Историю» «кистию Байрона», не подарил русскую публику «картиною ужасною, от которой, как от взгляда пугачёвского, не одна дама упадёт в обморок».
Москва. А.И. Тургенев, уезжая за границу, просит В.А. Жуковского: «Пушкину скажи, что я долго ожидал от него Пугачёва и беру с собой для Орл<ова> чужой экз<емпляр>. Здесь все разобраны. Нет ни одного в лавках. Если желает послать ко мне, то пусть отдаст в канцелярию гр<афа> Нессельр<оде>, отошлют в Вену… NВ с своим автографом — на память старины священной».
1836 год
Петербург. Пушкин, отвечая на письмо Н.А. Дуровой, сообщает, что рукопись её «Записок» до сих пор им не получена и что это его тревожит. Обещает всё выяснить.
Петербург. Пушкины, по-видимому, принимают участие в маскараде в зале Энгельгардта. Этот бал входит с число тех шести балов, которые устраивает для своих членов в зимние праздники Дворянское собрание; обычно, как и в этот раз, их посещает царская семья.
Петербург. А.Л. Крылов назначен цензором журнала «Современник», издаваемого Пушкиным, о чём он получает письменное уведомление. А.В. Никитенко записывает в дневнике: «…попечитель назначил <цензором> Крылова, самого трусливого, а следовательно, и самого строгого из нашей братии. Хотели меня назначить, но я убедительно просил уволить меня от этого: с Пушкиным слишком тяжело иметь дело».
Петербург. М.А. Дондуков-Корсаков отвечает А.С. Пушкину письмом. Сообщает о назначении цензором «Современника» А.Л. Крылова и выражает крайнее сожаление по поводу «неудовольствий», причинённых Пушкину Цензурным комитетом, о которых он, Дондуков, ничего не знал. Пеняет Пушкину, что тот не «почтил» его «уведомлением о них в своё время», и уверяет, что сочтёт за особенное удовольствие «отклонить все препятствия к исполнению таковых требований, если они будут сообразны с правилами, для цензурных комитетов изданными».
Петербург. Граф Бенкендорф подаёт всеподданнейшую записку императору Николаю I о желании Н.А. Полевого написать историю Петра I, прикладывает к записке письмо Полевого и краткое изложение им программы предполагаемой истории: «Бумагу сию, примечательную как по мыслям, в ней заключающимся, так и по самому изложению её, долгом поставляю представить у сего Вашему Императорскому Величеству». Николай I на записке Бенкендорфа по поводу замысла Полевого пишет резолюцию: «Историю Петра Великого пишет уже Пушкин, которому открыт архив Иностранной Коллегии; двоим и в одно время поручить подобное дело было бы неуместно…».
Петербург. П.А. Вяземский в письме А.И. Тургеневу сообщает главную новость: «Пушкину дали разрешение издавать журнал, род „Quarterly Review». Прошу принять это не только к сведенью, но и к исполнению и писать свои субботние письма почаще и получше… потому что мы намерены расходовать тебя на здоровье журналу и читателям. Пушкин надеется на тебя».
1837 год
Петербург. Пушкин работает над задуманным им очерком об истории освоения окраины России — Камчатки: читает 2-томное сочинение С.П. Крашенинникова «Описание Земли Камчатки», составляет конспект труда, план будущего очерка и пишет первую страницу.
Петербург. В Прибавлении к №14 «Санктпетербургских Ведомостей» напечатано объявление: «В книжном магазине Лисенкова… продаётся новая книга: Евгений Онегин, соч. А. Пушкина. 1837 г. Ц. 5 р.».
Петербург. В.Ф. Одоевский, получив от Я.М. Неверова свою статью «О нападении петербургских журналов на русского поэта Пушкина», отдаёт её А.А. Краевскому, надеясь напечатать в «Литературных прибавлениях к Русскому Инвалиду», но через несколько дней статья возвращена обратно с лаконичной запиской: «Возвращаю статью о Пушкине». Одоевский позднее напишет на первой странице: «Писано незадолго до кончины Пушкина — ни один из журналистов не решился напечатать…».
Петербург. Друзья Пушкина продолжают обсуждать его нежелание родственно общаться с Дантесом. Распространяются сплетни о «чувствах» Пушкина к сестре Натальи Николаевны Александрине. А.И. Тургенев делает запись в дневнике о посещении Вяземских, где опять говорили «о Пушкиных, Гончаровой <А.Н. Гончаровой>, Дантесе-Геккерне».
Петербург. А.Н. Гончарова сообщает брату Дмитрию о петербургских событиях: «Всё кажется довольно спокойным. Жизнь молодожёнов идёт своим чередом. Катя у нас не бывает; она видится с Ташей у Тётушки и в свете… я иногда хожу к ней… но признаюсь тебе откровенно, что я бываю там не без довольно тягостного чувства. Прежде всего, я знаю, что это неприятно тому дому, где я живу, а во-вторых мои отношения с дядей и племянником не из близких… Катя выиграла, я нахожу, в отношении приличия, она чувствует себя лучше в доме, чем в первые дни: более спокойна, но, мне кажется, скорее печальна иногда. Она слишком умна, чтобы это показывать, и слишком самолюбива тоже; поэтому она старается ввести меня в заблуждение, но у меня, я считаю, взгляд слишком проницательный, чтобы этого не заметить».
Петербург. Е.Н. Геккерн (Дантес) пишет первое после свадьбы письмо брату Дмитрию. Беспокоится о том, чтобы не были нарушены денежные обязательства, которые он дал её мужу. «…Ты понимаешь, как мне было бы тяжело для моих личных расходов обращаться к Геккерну; хотя он и очень добр ко мне, но я была бы в отчаянии быть ему в тягость, так как мой муж только его приёмный сын и ничего больше… Вы уехали так стремительно, что я не смогла поговорить с тобою об этом, вот почему я вынуждена обратиться к тебе с просьбой письменно, совершенно уверенная, что как добрый брат и честный человек, ты не нарушишь своё обязательство Геккерну».
